Шаляпин Ф.И. в усадьбе Утешное

О пребывании Ф.И. Шаляпина в усадьбе Утешное на берегу Волги вблизи небольшого городка Плес, написано уже достаточно много, но до сих пор исследователи не пришли к единому мнению каким образом Шаляпин попал сюда, когда и как продолжительно бывал здесь.

Писатель Л.П. Смирнов в своих заметках пишет, что Ф.И. Шаляпин был приглашен в Утешное С.А. Щулепниковым сыном владельца усадьбы, учившимся в С-Петербурге в училище правоведения. «Сергей Александрович был большим любителем театра и, посмотрев игру солиста Мариинского театра Ф.И. Шаляпина, стал его поклонником. Он познакомился с Федором Ивановичем и, надо полагать, в одном из разговоров Сергей Александрович усиленно звал его приехать летом в Плес и погостить у них в Утешном. Ближайшим летом Шаляпин именно так и поступил». Однако сам С.А. Щулепников в своих воспоминаниях отрицает это. Для него приезд Шаляпина в Утешное был полнейшей неожиданностью. Н.М. Кузнецова объясняет приезд Шаляпина Ф.И. в Плес тем, что ее мать Ксения Щулепникова, сестра Сергея Александровича, однажды летом на волжском пароходе познакомилась с Федором Ивановичем, который пообещал ей приехать на следующий год в Утешное. Наиболее же вероятный повод, на который указывают многие авторы, то что Шаляпин любивший творчество художника И.И. Левитана желал побывать в местах где он работал.

В 1910 г. 23 июля Шаляпин приехал в Плес. Приехал он не один, а вместе с художником-декоратором Н.А. Клодтом. Тот гостил у Федора Ивановича в имении Ратухино и был приглашен им прокатиться по Волге. Живописный Плес, окрестности, навели Шаляпина на мысль приобрести около города участок земли и построить дачу на берегу Волги. Горожане по поводу покупки земли указывали на расположенное в 6 км. имение Щулепниковых. Владельцы имения Александр Сергеевич и Екатерина Ивановна продавали участок земли под дачу, недалеко от собственной усадьбы.

Щулепников С.А. вспоминает: «стояла необычайно холодная погода, почти ежедневно шел дождь, как-то после обеда, воспользовавшись проглянувшим солнцем, мы пошли играть в крокет. Не успели мы закончить первую партию, как на площадку пришел отец и сказал, что на лодке из Плеса приехал Шаляпин с каким-то неизвестным человеком. Мы сейчас же бросили молотки и пошли на террасу, где увидели Федора Ивановича. На нем был теплый охотничий пиджак, короткие брюки, шерстяные чулки и простые башмаки. Рядом с ним сидел в пальто с поднятым воротником и мрачно надвинутой на глаза шляпой невысокий полный человек. Шаляпин представил его: «Мой друг, художник Николай Александрович Клодт»... После первых представлений началась оживленная беседа, и Федор Иванович простотой своего общения сразу очаровал всех. Так как на террасе было свежо, мы перешли в столовую, где уже кипел самовар. За чаем Федор Иванович рассказал о недавно закончившихся его гастролях в Монте-Карло. Говорил он замечательно живо, образно: лица, которых он называл, вставали перед нами как живые. После чая все перешли в гостиную. Увидев на столе раскрытый том Пушкина, Федор Иванович сказал, что он с большим удовольствием поет Сальери в опере Римского-Корсакова «Моцарт и Сальери». Потом он сел за стол, внимательно посмотрел на нас и начал читать: «Все говорят: нет правды на земле, но правды нет и выше». Полились давно знакомые слова. Больше не было Шаляпина. Вот Моцарт, «гуляка праздный», весельчак, вот Моцарт, обеспокоенный своим заказчиком, человеком в черном, вот снедаемый завистью Сальери... Мы все сидели словно зачарованные, не хотелось говорить, нарушать молчание...

Внезапно Шаляпин встал, взял лежавший на диване теплый платок, закутался в него - и вот перед нами глуповатая баба. Она становится на колени, кладет поклоны, крестится и шепчет: «Мати Казанская, мати Астраханская...» Вот она замечает на полу двугривенный, жадно хватает его и попадает пальцем в плевок: «Тьфу, прости господи, плюнули окаянные в храме божьем, мати Казанская, мати Астраханская...» И опять пошли кресты и поклоны. Невозможно было удержаться от смеха, а Клодт хохотал до упаду. Вдруг Федор Иванович снова подсел к столу и, не говоря ни слова, стал изображать портного, пришивавшего к пиджаку пуговицу. Опять в сидевшем рядом с нами нельзя было узнать Шаляпина. В руках его не было ни пуговицы, ни иголки, ни нитки, а нам казалось, определенно, что мы все это видим. Но не прошло и нескольких минут, как перед нами предстали в образе Шаляпина два спорщика: один студент, доказывавший дьякону, что человек произошел от обезьяны и второй дьякон, называющий студента богохульником. И все это в одном лице Федора Ивановича. Способность его перевоплощаться из одного образа в другой была изумительной».

Следующий приезд Ф.И. Шаляпина в Утешное был в 20-х числах августа в том же 1910 году. Он приехал пригласить Щулепниковых на его концерт в Н. Новгороде, на что те с радостью согласились. Концерт Шаляпина проходил в Большом ярмарочном театре. В нем кроме Шаляпина принимали участие пианист Ф.Ф. Кенеман, автор нескольких романсов, исполняемых Шаляпиным, а так же альтист Авьерино.

Не забывал Федор Иванович о новых своих знакомых и во время гастролей. Красивые места, приятное общение оставили в его душе след и подталкивали приехать вновь. Так в январе 1912 года Федор Иванович пишет своей дочери из Монте-Карло: «Моя дорогая Иринушка! Нынче летом наверное мне придется готовиться к постановке на сцене в Петербурге «Бориса Годунова» и для этого придется съездить в кое-какие исторические в этом смысле города, например: Углич - так уж ничего не поделаешь - придется таки поехать, однако я думаю, может быть мы вместе поедем покататься по Волге- поедем так же к Щулепниковым и поживем немножко там».

Еще в первый свой приезд в Утешное Шаляпин Ф.И. купил у Щулепниковых пустошь Хмельницы, некогда бывшую усадьбой, с остатками парка, и пожелал построить там дом «в стиле терема князя Игоря или Ларинской усадьбы». Но по приезде в начале июня 1912 года в Утешное его мечты уже сменились более трезвым желанием иметь дом, в котором могли бы поместиться человек 15 членов семьи и гостей. На этот раз он приехал в сопровождении московского архитектора Кузнецова В.С. и своего слуги китайца. Привез он т.ж. свою собачку буль-терьера «Бульку». «Пес этот был презабавный (рассказывает С.А. Щулепников), его можно было раздразнить до бешенства словами «маленькая собачка». Он кидался на людей, в кадку с водой, всюду где ему указывали маленькую собачку».

Не смотря на то, что Федор Иванович был занят с архитектором Кузнецовым будущей постройкой, он с удовольствием участвовал в вечерних посиделках. «Никогда не забуду, как Федор Иванович пел старинный романс «Глядя на луч пурпурного заката». Некоторые из нас сидели с полными слез глазами» вспоминает С.А. Шулепников.

Об общении Шаляпина с крестьянами Утешного и окрестных деревень, его любви к крестьянскому труду, о том как он ловко, по мужицки работал в поле так же вспоминают многие очевидцы. Скворцова К.А., местная жительница, вот что рассказывает со слов своей матери Степановой О.Г., служившей горничной у Щулепниковых: «Шаляпин когда к Щулепниковым приехал, тоже на уборку с крестьянами ходил. Здоровый, высокий, в рубашке косоворотке. После уборки пели с ним песни «Дубинушку». Он утром бывало выйдет на берег, еще солнце только выглянуло, да как запоет, разбудит весь дом. Встретит мужиков, те идут по дороге в Плес или в Кинешму, пристроится к ним, разговор заведет, так и провожает, а обратно только к вечеру вернется». Углова Н.В., несколько лет служившая у Щулепниковых, вспоминает: «Бывало водят парни и девки хоровод по деревне, а Федор Иванович встанет у тына в сторонке где-нибудь и внимательно слушает песню. И если вдруг кто-нибудь скажет ему, - поддержали бы песню, а Федор Иванович ответит: «Песню, когда она льется тревожить нельзя». На сенокосе же запели «Не велят Маше за реченьку ходить», Федор Иванович подхватил песню, и понеслась она раздольная, бередя всю душу».

Щулепников С.А. так же вспоминает: «Федор Иванович с первых же шагов держал себя необычайно просто: помогал крестьянам на сенокосе, накладывал сено на воза, поднимал на вилы сразу чуть ли не пол копны; вечером играл с ними в городки и, по существующим правилам, проиграв, возил на себе выигравшего», «во время его пребывания у нас стояла прекрасная погода. Сенокос был в полном разгаре. В дни уборки работа затягивалась до позднего вечера. Из Плеса привозились угощения: красное вино- девицам, белое (водка)- мужчинам, пряники тем и другим. Федор Иванович любил принимать непосредственное участие как в полевых работах, так и в общих угощениях, отдыхе и плясках.

В один из хороших вечеров мы собрались, чтобы пойти погулять перед ужином, но вместо прогулки состоялся импровизированный концерт. После законченных работ на лужайке собрались крестьяне. Кто-то попросил Федора Ивановича спеть. Он сразу же согласился. Начали размещаться, кто на скамейке, кто на земле, некоторые остались стоять. Все смотрели на Федора Ивановича с большим любопытством, так как уже прослышали, что он за один вечер «зашибает» по тысяче рублей...

Но вот Федор Иванович запел «Не велят Маше на реченьку ходить». Полились давно знакомые звуки. Было тихо и так, но чем дальше пел Федор Иванович, тем тишина, казалось, делалась все более и более глубокой. Ни зевка, ни покашливания. То одна, то другая из слушательниц украдкой вытирают глаза. Кое кто из мужчин вынимает как бы нечаянно попавшую в глаз ресницу. А звуки все льются, становятся тише, тише и замирают на тончайшем пианиссимо... Минута общего молчания и восторг выливается в форме аплодисментов, криков и возгласов. «Ну, давайте хоровод, русскую - предлагает Федор Иванович. Сейчас же девушки начинают веселую песню, и образуется большой хоровод».

В последний раз, как вспоминает С.А. Щулепников, Шаляпин был в Утешном осенью того же года. По всей видимости это произошло в сентябре, так как в октябре Шаляпин был в Ратухино, а далее в Москве. И в этот раз он приезжал с архитектором Кузнецовым В.С., который подготовил план проектируемого дома. «Шаляпин опять много пел и познакомил нас с новой неизвестной нам оперой «Эспозито».

Осенью 1912 года, видимо в октябре, Щулепниковы были приглашены Шаляпиным к нему в Ратухино, где они познакомились с семьей Федора Ивановича. Участвовали в семейных вечерах, прогулках по окрестностям. Так как Шаляпин сам не мог заниматься постройкой дома из-за частых гастролей и концертов, он просил Александра Сергеевича Щулепникова, хозяина Утешного, взять на себя эти хлопоты.

Однако, даже гастролируя, он не забывал о новом своем имении. В феврале 1913 года из Монте-Карло он пишет письмо дочери: «Моя милая, моя дорогая Аринушка!... Насчет дома на Волге скажи мамочке, чтобы она, если может, сама послала бы к Щулепникову деньги, а если нет, то пусть подождет до моего приезда в Россию - это же не долго. Затем, если маму будут спрашивать на счет каких-нибудь особенных водопроводов, то этого делать по моему мнению не надо, так как я вполне убежден, что жить там все вы будете мало - это я заключаю уже из того, что ты пишешь в письме, как вы мечтаете о вашем дорогом Ратухино. Да я и сам вижу, что вы все очень любите и привязаны к Ратухину и, следовательно, больших денег затрачивать на Волжское житье не стоит, а разные большие удобства потребуют много лишних денег, тем более, что туда потрачено уже немало». Дом был закончен постройкой в 1914 году.

Больше всего разногласий у исследователей возникает по поводу того, приезжал ли Шаляпин Ф.И. на построенную дачу в 1914 году или нет. П. Моисеев в своей книге «Город Плес» пишет: «Но Шаляпин в своей новой даче так и не жил. Приехал, посмотрел, остался недоволен тем, что березовая роща заслоняет вид на Волгу, и уехал, чтобы больше никогда не возвращаться в свое имение». В. Курмыцкий в статьях «Течет через мое сердце» и «Современницы Шаляпина» так же утверждает, что Шаляпин побывал на построенной даче и ушел, недовольный ею - «Из опубликованных воспоминаний его (Шаляпина) друзей и товарищей я узнал, что во вновь построенном доме он пробыл всего около 2-х часов. Не понравилось ему и само здание, и внутреннее расположение комнат, а отсутствие вида на Волгу, которую он очень любил, довершило его неприязнь к этому мрачному строению, и в час ночи он ушел из него, чтобы никогда больше сюда не возвращаться. Но ушел он отсюда недалеко, в небольшое имение, которое тоже было расположено на высоком волжском берегу и всего в полутора верстах от непонравившейся ему собственной дачи. Принадлежало оно Александру Сергеевичу Щулепникову с его довольно многочисленным семейством. Радушие, с каким был принят и обласкан замечательный пришелец и самим хозяином, и гостеприимной хозяйкой Екатериной Ивановной, а так же и другими членами семьи - сыном, невесткой и дочерью, расположили и определили доброе к ним отношение Федора Ивановича. Он искренне любил это дружное семейство и трижды приезжал сюда на отдых в разные годы - до и после революции».

Ни у кого из «друзей и товарищей» Шаляпина в опубликованных воспоминаниях того, что пишет В. Курмыцкий, нет. По его словам выходит, что Федор Иванович был на даче с 11 до 1 часу ночи. Непонятно, что делал Шаляпин на только что построенной даче ночью и какой вид на Волгу и внутреннее расположение комнат он мог разглядеть в это время. Мало того, в 1 час ночи он направился в соседнее имение, расположенное в 1,5 верстах, где и был обласкан хозяевами. Почему неприязнь, по словам В. Курмыцкого, вдруг охватившая Федора Ивановича, к этим местам, к самим же им задуманному дому, его, относившемуся ко многому с крестьянской расчетливостью, тем не менее не подтолкнула к продаже имения.

1914 год жизни Федора Ивановича известен буквально по дням. И даже если предположить, что он все-таки приезжал в Хмельницы, то это могло быть возможно только или ранней весной, или поздней осенью, когда и без того не особо густые, молоденькие березки только что посаженного парка не могли закрыть вид на Волгу.

Косвенно отрицает эту поездку и В.А. Теляковский в своих воспоминаниях «Мой сослуживец Шаляпин» - «Шаляпин присмотрел и купил еще одно имение на Волге около Плеса, однако же вскоре в этих имениях (т.е. Ратухино и Хмельницы) жить перестал, особенно когда весной и летом стал гастролировать за границей».

Нет никаких сведений об этой поездке ни в опубликованных источниках, да и Щулепниковы о ней ничего не знали. Можно допустить, что Шаляпин Ф.И. побывал в Хмельницах в 1914 году не показавшись у Щулепниковых, что могло бы объяснить их неведение, но в 1915 году Сергей Александрович Щулепников, получив назначение по работе в Москву и не имея еще пристанища, жил несколько месяцев у Федора Ивановича, посещал его спектакли, был приглашаем им на ужины и прогулки и явно был бы извещен о поездке. Не мог быть Шаляпин Ф.И. в Хмельницах и в последующие годы, так как Щулепниковы жили в Утешном безвыездно до 1924 года и не могли не узнать об этом. Многочисленные гастрольные поездки Федора Ивановича, большая привязанность семьи Шаляпина к имению Ратухино сделали свое дело и вновь построенная дача в Хмельницах так и не увидела своего хозяина.

О пребывании Ф.И. Шаляпина в Плесе, Утешном и окрестных деревнях сложилось множество легенд, вполне возможно имеющих под собой реальную почву. Одна легенда рассказывает о каком-то из отъездов Шаляпина из Утешного. Будто бы он, уезжая, «хотел сесть на проходящий пароход с лодки, но пароход почему-то не желал останавливаться. Тогда Шаляпин запел одну из оперных арий, и капитан парохода, услышав пение знаменитого певца, тотчас узнал его и остановил пароход. Шаляпин сел на него и уехал к своему семейству в Москву».

После революции в 1918 году дача Шаляпина была национализирована и отдана под детскую коммуну, а с 1924 года в ней разместился дом отдыха «Порошино».

Дмитрий Ойнас
Опубликовано: Ойнас Д.Б. Шаляпин Ф.И. в Плесе. Легенды и факты. // Материалы научной конференции V Плесские чтения. (1994 г.). Плес. 2001. С.74-82. Ойнас Д.Б. Федор Иванович Шаляпин в усадьбе Утешное близ города Плеса. // Проблемы изучения памятников духовной и материальной культуры. Москва. 2000.; Ойнас Д.Б. Ф.И. Шаляпин в усадьбе Утешное // журнал «Новая деревня. Малоэтажное строительство». №4(13). 2006. С.88-92.;